– Но почему? – удивился Кенет. – Дело вроде для вас привычное…

– Не знаю, – неохотно произнес Толай. – Есть у меня свои соображения на этот счет. И у моих собратьев по ремеслу тоже есть – у каждого свои. Над этой загадкой не одно поколение кузнецов голову ломает – и до сих пор меж собой не договорились.

– А ты сам что думаешь? – Кенет не притворялся, ему и в самом деле было любопытно. Устоять перед его искренним наивным интересом Толай не мог.

– Видишь ли, – начал он медленно, словно слегка затрудняясь в подборе слов, – сны посланы Горами. Все, что ниспосылают нам Горы, – истинно. Не будь наши сны истинными, мы бы о них и не думали.

– На равнине и не думают, – кивнул Кенет.

– Верно. На равнине сон – это просто сон. Не весть. Не предостережение. А наши сны… да вся наша жизнь построена на снах. Не будь их, мы бы оказались беззащитными перед будущим, как дети равнин. Горы милосердны к нам.

Кенет снова кивнул, но Толай не заметил его кивка: он весь ушел в свои мысли.

– Если бы не этот страх, мы бы и горя не знали. Страх мешает понять. Затемняет смысл. Искажает. Выворачивает наизнанку. Иногда сон сам по себе вполне ясен, но страх так силен, что истолковать сон невозможно. Приходится спрашивать о будущем у Богов, а Боги редко когда его показывают. И никогда не изъясняют смысл сна.

Толай замолчал, но Кенет не отступался. Он чувствовал, что кузнец сказал не все. Год назад Кенету было бы довольно и того, что он услышал. Теперь же пробуждающийся в Кенете маг властно требовал прямого и недвусмысленного ответа.

– Как по-твоему, откуда этот страх берется? – спросил напрямик Кенет. – Никогда не поверю, чтоб ты об этом не думал.

Толай по своему обыкновению помолчал немного, прежде чем ответить.

– Думал, – признался он. – Сны посылают нам Горы, а страх… страх посылает кто-то другой. Иногда этот страх проникает даже в сами сны. Нет, его точно посылает кто-то, кого мы не знаем. Но это я так думаю, – поспешно добавил он. – Многие кузнецы так не думают. А кое-кто считает, что так и должно быть.

– Вот уж нет! – вырвалось у Кенета.

– Значит, так думаю не только я, но и ты, – печально произнес Толай.

А разве можно думать иначе? Странно, что никто не разделяет мнения Толая. Ведь он прав. Слишком уж скверно сочетаются между собой постоянные вещие сны и постоянный страх перед ними. Нет, сны и страх исходят из разных источников, это очевидно. Сны посланы Горами. Кто посылает страх?

Неужели Инсанна? Нет, не может быть! Хотя его имя и пришло Кенету на ум в первую очередь, юноша отверг его почти без колебаний.

Он уже убедился, что сны в Лихих Горах – не просто сны. Он продолжал их видеть каждую ночь. Чаще всего с незначительными отклонениями повторялся тот, самый первый сон, но бывали и другие. И ни в одном из них Кенет не видел Инсанну. Даже присутствия его не ощущал. А будь искажающий страх делом рук Инсанны, Кенет бы его непременно почувствовал. Нет, Инсанна здесь, похоже, и в самом деле ни при чем.

Но тогда – кто? В том, что этот таинственный кто-то существует, Кенет не сомневался. Пусть это и не Инсанна, но чье-то незримое присутствие – давящее, вязкое, полное страха и ненависти – Кенет ощущал рядом постоянно.