Ковенанту хотелось избить Бринна за глупость, но, сдержавшись, он решил, что это сделают за него слова, адресованные пристыженному харучаю.

— Так я скажу вам. Клятва или данное вами слово — это ответ Презирающему, но вовсе не отречение от самих себя. Баннор встретился со мной в Анделейне не для того, чтобы вручить мне дары, и не для того, чтобы давать новые клятвы. Он сказал: «Я смею просить, чтобы ты освободил моих соплеменников. С ними обошлись отвратительно. Избавь их от плена, и они будут служить тебе верой и правдой». Он говорил это, имея в виду не только плен Верных, но и плен, в который вы сами загнали себя, — плен самоотречения. Все подробности консультация юриста онлайн здесь.

Ковенант замолчал. Он видел отчаяние в глазах харучаев и понимал, что больше говорить не следует. На несколько минут в кубрике воцарилась тишина, нарушаемая лишь тяжелыми вздохами помп, поскрипыванием мачт и приглушенным ревом шторма. Фонари все так же плясали на столбах. Наконец раздался тихий вопрос Бринна:

— Юр-Лорд, разве мы тебе плохо служили?

Лицо Ковенанта исказилось, как от боли, и, терзаемый дурными предчувствиями, он с трудом выдавил из себя:

— Вы сами знаете, что хорошо.

— Тогда позволь нам уйти, — бесстрастно попросил харучай.

Ковенант обернулся к Линден и потянулся к ней, нуждаясь в тепле ее рук. Но его бесчувственные пальцы ничего не ощутили. Даже она не могла помочь ему.

Вечером, когда они остались наедине в каюте, стены которой гудели от хлещущих в них волн, а пол ходил ходуном, Ковенант принялся растирать ушибленную спину Линден. Он делал это с яростью, в которую вкладывал всю боль своей утраты. Но Линден спала, ничего не чувствуя, усыпленная выпитым как лекарство «глотком алмазов». А он, не зная, как еще умерить отчаяние, продолжал свою работу, пока руки не устали окончательно. Уход харучаев, к которому он не мог отнестись иначе как к дезертирству, казался ему недобрым предзнаменованием других грядущих поражений, которые, в свою очередь, могли привести его к краху всех надежд.

К утру буря стихла, и «Звездная Гемма», вырвавшись из капкана водяных дев, устремилась навстречу хмуромусерому рассвету. По палубе стучали капли дождя, словно безутешные слезы. Ветер улегся, и Хоннинскрю уже не составляло большого труда направлять корабль Великанов точно по курсу. И цель была уже близка.

Но харучаи приняли решение окончательно и бесповоротно.